Читать онлайн книгу "Ужасы жизни"

Ужасы жизни
Маша Гаврилова


Плесневый мальчик и вулканические кошки, дружба с тараканами и расставание с драконом: в магическом автофикшне Маши Гавриловой фантастический элемент раскалывает повседневность и обживает разлом, как упрямые растения – трещины в асфальте. В сборнике рассказов «Ужасы жизни» мотивы детской страшилки и волшебной сказки, а иной раз и настоящего боди-хоррора, вплетаются в истории о дружбе и соприсутствии, рассказанные от первого лица.





Маша Гаврилова

Ужасы жизни (сборник)



© Маша Гаврилова, текст, 2023

© Издание на русском языке, оформление. No Kidding Press, 2023




Волшебный лес материнства


Ходит Юля по квартире: топ-топ-топ. Юля ждет ребенка. Скоро в квартире будет топ-топ-топ топ-топ-топ. Юля становится скучным человеком, мой интерес к ней исчезает. Однажды одна моя подруга сказала: «Иногда нужно быть занудой».

А потом она стала занудой, и в ней больше не было ничего, кроме занудства. Мне это надоело, и у меня больше не было подруги. Ради другой моей подруги я всё время переносила другие встречи, а она никогда не меняла свой график. Она говорила: «Главное – стабильность». А в отношениях ответственность сразу на двух сторонах. Третья моя подруга однажды уехала в США на стажировку, там ее пригласили поработать, и больше мы ее не видели и не слышали. Таковы издержки новой языковой жизни. Сколько же у меня было подруг, сколько же мы пережили вместе веселья и антивеселья! А теперь осталась только Юля. С Юлей мы были хорошими подругами.



Отношения строятся на еде. Кашку не поешь – подружиться не получится. Вот мы с Юлей и готовили друг другу еду раньше и вместе обедали. Во время беременности питание Юли изменилось: она увлеклась рыбой и клубникой. Я не любила рыбу. Я не любила и клубнику, потому что была зима, а зимой все любят мандарины. Питание разделилось.



Мои родители – неплохие люди, но живу я у Юли. Родители вяло сопротивлялись моему переезду, потом дали Юле пятьсот рублей, чтобы ей было чем платить за меня, и отвязались. Расставаться с родителями было даже не больно, меня ведь ждала интересная жизнь с Юлей. Только спустя две недели мы выяснили, что она ждет ребенка, и начался токсикоз.



Юля заботилась обо мне и платила за меня, ведь пятьсот рублей – это мелочи для двух подруг. Она была постарше, а я была помладше, но это было ничего страшного. Мы были неразлучной парой и вместе посмотрели «Игру престолов». Так что наши отношения были очень близкими.



У Юли болит живот, ей плохо. Я убежала в аэропорт. Я плохой человек, я всегда иду к новым людям: они интересуют меня своей неизвестностью. Новый друг лучше старых двух – вот моя жизненная позиция. Но на самом деле я просто не умею удерживать людей вокруг себя. Скоро точно потеряю всех.



В аэропорту я провела где-то час. Потом была посадка, а потом я вернулась к Юле. Она страдала от болей уже совсем невыносимо и ненавидела меня сильно. Я быстро вызвала ей скорую, ее увезли, и у нее случился выкидыш. Мне было грустно и страшно, я не знала, как помочь. Юля улыбалась и дышала спокойно, меня такое пугало.



Юля страдала без ребенка. Я понимала это настолько, насколько это может быть понятно. Юле нужно было о чем-то заботиться, она была женщина-мать, она такой родилась. Было непонятно, что делать, но моя беспомощность продолжалась недолго. Я купила Юле рыбок и аквариум – говорят, ухаживать за рыбками несложно. Юля поблагодарила, но смотрела на рыбок с тоской и всё время забывала их кормить. Нужно было совершить другое действие – более грандиозное.



Через несколько дней я взяла кастрюльку, положила в нее грибы, муку из фундука, немножко соли и немножко сахара и сварила всё это. Это был грибной соус. Мы с Юлей поели его, Юля ушла спать, а я убрала кастрюльку на подоконник. Теперь осталось подождать две недели, и Юле больше не будет так грустно. Беременность опоссума длится две недели. Юлю ожидало нечто большее, чем опоссум. Спустя две недели Юля попросила помыть кастрюльку. Я предложила вместо этого открыть кастрюльку. Она открыла. Перед ней в кастрюльке стоял микромальчик с серой кожей и красивым смущенным лицом. Юля не заорала.



Мальчик-плесень стал нашим раем и адом. Юля очень полюбила его, учила всему, что умела сама, показывала фильмы и кормила суши с авокадо. Могло показаться, что я оказалась задвинута на второй план, но нет – материнство сблизило нас: мы много обсуждали нашего мальчика, просили друг друга позаботиться о нем, вместе кормили его и разделили обязанности по уборке. Я включала ему французскую музыку и французское радио. Не было понятно, получает ли мальчик удовольствие от французского, я надеялась, что да. К мальчику я чувствовала много нежности. Юля помешалась на мальчике.



С появлением мальчика-плесени исчезло давление утраты. Юлино настроение больше не превращало нашу квартиру в темницу, а я стала гораздо меньше думать о поездках в аэропорты и пересечениях границ – было не до того. Мальчик-плесень был зайкой, котиком, лапочкой, ласточкой. Ему был интересен мир, но говорить он не умел, даже не издавал никакие звуки. Это было удобно – он не будил нас ночью. Это было неудобно – он не мог попросить нас о помощи. Мы нашли на антресолях новогодний колокольчик и научили мальчика звонить, когда ему нужно наше внимание. Ночи стали бессоннее, мы стали спокойнее.



Ему был интересен мир, и он стремился понять его. Как-то раз мальчик-плесень увлекся свечами, которые всё время жгла Юля, – я так и не поняла, ей было всё время холодно или она любила эстетику сгорания. Может быть, ей не хватало романтики. Юле всегда попадались неромантичные партнеры на одну ночь. Так что свечи всё время горели, и наш мальчик понюхал одну из них и поджег нос. Мы причитали, как плакальщицы на похоронах, а мальчик хмурился и пытался тереть нос, но мы его крепко держали. На следующее утро нос уже восстановился. Наш мальчик был самым волшебным ребенком на свете.



Дни летели, мальчик рос, а я стала уменьшаться. Сначала похудели руки, потом похудели ноги. Я не сразу заметила изменения и решила, что это стресс и нервное истощение. Хотелось отдыха и заботы о себе, но разве можно было оставить Юлю одну? Мы всё делали вместе: искали ему одежду и обувь в кукольных магазинах и пытались понять, нужно ли ставить прививки. Юля считала, что обязательно нужно, а я говорила, что он волшебный и в нем течет явно не кровь. Юля продолжала спорить и давить. Я поражалась дурости Юли, а потом сдалась – мальчик был для нее, а не для меня.



Прививки никак не отразились на мальчике – он ничего не почувствовал, я ничего не почувствовала, зато Юля обрадовалась. А мы жили ради Юлиной радости. Мальчик пытался что-то говорить, учился писать, объедался авокадо и обожал аниме. Аниме приручило его особенно сильно, поэтому он больше тянулся к Юле. Я была довольна – всё идет как надо. Аниме я не любила, а авокадо и многая другая еда стали пахнуть гадко, как будто испортились. Я больше не могла есть, и сил оставалось мало, поэтому в основном я тихо лежала в обнимку с кастрюлей остатков риса. Когда Юля готовила, я уходила на балкон и сидела на балконе несколько часов, чтобы запах еды успел выветриться. Юля этого не замечала – у нее был чудо-ребенок.



Мы с Юлей стали жить вместе через два месяца после знакомства. Знакомство произошло на танцах, где мы обе были несгибаемы, как два бревна, а остальные были грациозными белочками. И мы стали дружить. Юля была очень активной подругой и участливо вмешивалась в мою жизнь. Она всё время звонила мне, всегда приходила на мероприятия, где я пела. У меня всегда было мало слов для нее, зато она любила поговорить и обсудить что-то. Мама не одобряла Юлю, потому что мы разговаривали по телефону часами, а за телефон платила мама. Мама называла Юлю энергетическим вампиром, но сама она была не лучше. Когда мама перестала платить за телефон, было решено переехать к Юле.



Не знаю, почему мы не дали мальчику-плесени имя. Наверное, потому что он был лучше, чем какой-нибудь Толик, Тёма или Борис. Ни одно имя ему не подходило, поэтому мы называли его просто – малыш. Ему это не нравилось, но мы поняли это не сразу. Когда поняли, пришлось называть ему все имена. Он ничего не выбрал. Мы остановились на варианте, на котором не хотелось останавливаться, – масик, сокращенно от малыш. И будни материнства потекли дальше.



Я продолжала терять вес, еда продолжала пахнуть гнилью. А потом она перестала перевариваться и начала гнить внутри меня. Об этом мне сказал врач городской поликлиники номер семнадцать. Он сочувственно посмотрел, посоветовал есть рис и больше ничего. Такой вот у вас уникальный организм. Эта болезнь называлась гнилостная дисперсия. Я переживала, что совсем ослабну и не смогу заботиться о мальчике. Юле я ничего не стала говорить, а моего похудения она не заметила. Она вообще перестала замечать всё, что было связано со мной: мою худобу и гниль, в которую я обращалась. Мальчик-плесень как будто околдовал ее, но я ее не винила – меня он тоже околдовал. Я была гнилушка в волшебном лесу.



Всё это время я продолжала учиться в школе и петь. Школа меня не радовала, на уроках я думала о мальчике и о Юле. Иногда мне приходилось прогуливать уроки, чтобы посидеть с мальчиком, когда у Юли была смена. Я звонила маме и просила написать записку, что я заболела. Мама всегда в конце разговора просила меня вернуться. Я отказывалась. Мы с Юлей решили никому не рассказывать про нашего мальчика, и маме тоже. И про гниль я молчала.



На конец месяца назначили предновогодний концерт. Меня позвали петь – я согласилась. Юля впервые проигнорировала приглашение прийти. На репетиции у меня закружилась голова, и я отправилась домой. На следующий день у меня должны были начаться месячные, поэтому все репетиции с собой я отменила. В месячные петь нельзя: голос слабеет, связки не эластичные, можно сорвать голос. Дома я поела рис, пошла в ванную, а из ванной позвонила в скорую. Месячные начались на день раньше. Но вместо жидкой крови из меня вытекала болотная тина, вместо сгустков крови – комки гнили.



Врачи увидели меня и решили, что я шучу. Мне пришлось снова пойти в городскую поликлинику номер семнадцать. Гинекологиня недоверчиво подняла брови. Это точно не диарея? Вы точно едите только рис? А вам больно? А сколько у вас длится цикл? Если не больно, то потерпите эти четыре дня и всё. Такой вот у вас уникальный организм. Я ушла расстроенная и испуганная, но ничего не сказала Юле. Не надо было выводить ее из волшебного леса материнства, ей было там хорошо. Мальчик-плесень нежно обнял меня. Он всё понимал, как и всегда.



Гнилые месячные закончились через пять дней, а я начала пить кальций и другие витамины в таблетках, чтобы не умереть. Еда не становилась вкуснее, и даже запах кипяченой воды, о котором я раньше не знала, казался противным. Мальчик-плесень заинтересовался витаминами, пришлось их прятать – не хотелось, чтобы он причинил себе вред. Он вообще был рисковым существом – ничего не боялся и всё время куда-то лез. Однажды мы чуть не включили стиральную машинку, в которой он сидел. Юля вовремя заметила его пропажу и стремительно выдернула провод из розетки.



Приближался концерт. Я уже больше ничего не ела, только пила; всё время ныл живот. Оставалось два дня до концерта, а боль в животе усиливалась и усиливалась. Я отмахивалась от этой боли, а потом лежала скрюченная и тихо скулила, пока Юля гуляла с мальчиком. На концерт они не пришли, а я пела хорошо как никогда. После концерта боль в животе усилилась. Я пришла домой и потеряла сознание. Помню только испуганное лицо мальчика и аэропорты.



Я очнулась в палате больницы полностью раздетая, было очень больно, я не могла шевелиться. Я испугалась. Как-то оделась. Рядом орали маленькие дети. Пришла медсестра и сказала, что у меня был аппендицит и я чуть не умерла. И ни слова про гниль. Мама причитала в трубку. За окном был миллион салютов – тридцать первое декабря. Юля позвонила тоже в причитаниях и сказала, что мальчик-плесень только что упал в аквариум и его съели рыбки. После звонка Юли мне принесли еду. Она снова пахла собой. Силы возвращались. Путешествие в волшебный лес подошло к концу.




Санта-Дыня


Очень хотелось поесть. Был август и есть хотелось легкую еду, а также хотелось купаться. Как известно, купаться без купальника это не очень хорошая идея, а у меня купальника нет. Вариантов, кроме еды, не оставалось, только денег тоже не было. Я стояла на улице и думала, что же делать. Система капитализма вкручивает нас в отношения производства с самого рождения, ей невозможно противостоять, с ней невозможно бороться одной (или одному). Поэтому я позвала для встречи свою подружку Аню, и спустя час мы стояли у станции метро Люблино. С Аней было неплохо, только чего-то не хватало. Аня сказала: «Кажется, не хватает Дашеньки». Я согласилась. Дашеньки действительно не хватало. Мы написали Дашеньке, чтобы она приезжала на станцию метро Волжская. «Дашенькой» Дашу называла Аня, я называла Дашу «Дашей». Даша не была моей лучшей подружкой, Даша была интересной, немножко странной и напоминала домашнюю автономную кошку. Она написала нам: «Выезжаю». И мы с Аней пошли к станции метро Волжская от станции метро Люблино, посидели у Люблинского пруда, прогулялись вдоль этого пруда, вернулись, и около метро наконец была Даша. К приезду Даши есть и купаться хотелось ужасно, люди вокруг плавали вокруг знака «Купаться запрещено» и ели аллергичные для меня абрикосы и яблоки. Я манифестировала свой голод. Даша и Аня поддержали меня. Мы решили уйти подальше от пруда и для этого перешли дорогу. Через дорогу были ОНИ.



Мы видели дыни, видели арбузы, и тогда я поняла, в чем моя потребность. У Ани и Даши не было денег. У меня были только ключи от квартиры и арбуз в квартире, но квартира была далеко, а голод и дыни – близко. Мы поняли, что нам нужна дыня. Даша сказала: «А где гитара? Может, мы им споем?» Я и Аня не были удивлены такому предложению. Но меня смутило такое предложение: неловко петь перед чужими людьми. Было непонятно, что делать. Мы с Дашей очень тихо запели хорал. Мужчина-продавец подошел ко мне, взял в руки самую красивую на свете дыню и дал мне ее. Я спросила: «Как же так?» Мужчина ласково улыбнулся и сказал, что я похожа на его дочь. Быть похожей на чью-то дочь – одна из приятных сторон моей жизни. Так у нас в руках оказалась дыня. Люблинский пруд продолжал сверкать солнышком и купаться хотелось невыносимо. И я сказала: «Нужно уйти от этого пруда, иначе я пойду в него топиться». Аня и Даша хорошо ко мне относились, поэтому они поскорее повели меня от пруда в противоположную сторону, в парк через дорогу.



Мы решительно пересекли скучный парк и оказались в сельской местности. Там не было ничего, кроме забора с колючей проволокой. Забор выглядел внушительно и опасно. Я предложила избегать его, подружки согласились. Дальше было кострище и камни, и на камни мы присели с Дашей. Аня присела на поваленное дерево. Мы стали думать, как бы поесть дыни, ведь ножа у нас не было. Искать помощи непонятно у кого – только велосипедист ехал очень неухоженный и потерянный, и мы решили, что у него точно есть нож. Велосипед едет быстро, мы ходим медленно. Потому что, во-первых, по сухой траве неудобно идти. Во-вторых, отвлекала смена пейзажа. Мы вышли из травы, и около нас оказалось дерево, немножко сплющенное временем или местным климатом. За деревом находилось следующее: огромный бесконечный зеленый овраг и где-то вдалеке, за горизонтом, блестела водичка – озеро, океан или река. Мы увидели, как велосипедист медленно катится по дороге вдоль горы вниз. Пели птицы, никого другого не было. А единственный человек-велосипедист выглядел очень комфортно, мы чувствовали все трое к нему доверие и совсем не чувствовали насилие. Мы крикнули ему, чтобы он остановился. Он посмотрел на нас – в его взгляде был страх и какое-то глобальное понимание всего происходящего – и на огромной скорости поехал с горы. Я расстроилась и выпила глоточек воды, и девочки тоже выпили по глоточку. Воды становилось всё меньше, в овраге становилось всё жарче. Дынька становилась всё тяжелее, наши желудки всё громче урчали.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/masha-gavrilova/uzhasy-zhizni-69164335/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения